В этот день… №3-27 (21-31 июля)
Попробуйте включить компьютер, который не работал более четырёх лет. Скорее всего, ничего хорошего из этой затеи не выйдет. А если такое попробовать совершить со спутником?
21 июля 1905 года — родился Андроник Гевондович Иосифьян (Российская империя, СССР).
Андроник Иосифьян известен как основоположник и директор Всесоюзного НИИ электромеханики (ВНИИЭМ), главный конструктор ИСЗ «Метеор». «Главный электрик всех ракет», по определению С. П. Королёва. Но за свою долгую и яркую жизнь им было сделано очень много, и не о всех его работах имеется подробная информация. Имел он отношение и к разработке новых средств выведения полезной нагрузки на околоземную орбиту.
Для нынешнего поколения учёных А. Г. Иосифьян являет собой пример учёного-универсала. Он был одновременно исследователем, автором теоретических работ в области электромагнетизма и талантливым инженером, на счету которого более 30 изобретений, главным образом в области автоматического управления. Все это в совокупности сыграло большую роль в развитии космонавтики, атомной энергетики, ракетной техники и в целом отечественного электромашиностроения. Кроме того, А. Г. Иосифьян — яркий представитель плеяды блистательных организаторов науки, техники и производства, видевших смысл своей деятельности в воплощении передовых научных идей в перспективные образцы машин, аппаратов и технологий.
Родился будущий академик в высокогорном селе Цмакаох Елизаветпольской губернии (Нагорный Карабах) в семье учителя, а дед его был священником. Когда Андранику было 5 лет, отец получил место священника в Армянской церкви г. Буйнакска (близ Махачкалы). Здесь мальчик учился в реальном училище, приобретя неплохие знания по математике, биологии и европейским языкам.
В 1918 году, когда происходили резня и погромы армян, а к городу приближались турецкие войска, семья Иосифьян решила уехать в Туркмению. Позже Иосифьяны вернулись в родное село, где отец после смерти дедушки занял место священника.
В 15 лет Андраник пошёл в пастухи, в 17 — записался добровольцем в Красную Армию, в 20 лет закончил рабфак и тогда же, т.е. в 1925-м, поступил в Бакинский политехнический институт на электромеханический факультет. В студенческие годы Андранику приходилось подрабатывать грузчиком, лаборантом, электромонтажником. И, несомненно, этот опыт выковал в нем такие важные качества, как феноменальная работоспособность и неуёмная жажда знаний. Пройдя тяжёлую трудовую школу, он в дальнейшем не мог терпеть людей с потребительским отношением к жизни.
Для каждого талантливого человека очень важен удачный своевременный взлёт. Таким стартом для Андраника (позднее его стали называть Андроник) был вызов в Москву, в Технический штаб вооружений Красной Армии. Здесь заинтересовались его изобретением — электрической винтовой пушкой. Затем последовало приглашение на работу к академику К. Шенферу во Всесоюзный электротехнический институт, где он проработал 11 лет, сформировался как учёный и инженер.
Вскоре Иосифьян стал начальником лаборатории и познакомился с А. П. Казанцевым — будущим писателем-фантастом, который в то время тоже разрабатывал электрическую пушку. Иосифьян пригласил Казанцева для совместной работы над применением принципа бегущего магнитного поля (линейный двигатель) к созданию электрического орудия дальнего боя, способного осуществлять безракетный разгон баллистических тел (например, снарядов) до космической скорости. Для решения этой задачи требовалась мгновенная энергия громадной величины. А такую энергию можно было получить, как считал Иосифьян, путём создания ударного генератора напряжением 10 миллионов вольт. Иосифьян запросил на это один миллион рублей. Денег, конечно, не дали, у молодой Республики Советов их не было. Неудача с «ударным генератором» не смутила Иосифьяна, но эта работа послужила толчком к продолжению исследований по линейным двигателям.
Нужно отметить, что впервые идею электромагнитной пушки (или электромагнитной катапульты) предложили ещё в 1915 году российские инженеры Подольский и Ямпольский, использовав принцип линейного электродвигателя, изобретённого в XIX столетии русским физиком Борисом Якоби. Они создали проект магнитно-фугальной пушки с 50-метровым стволом, обвитым катушками индуктивности. Предполагалось, что разгоняемый электрическим током снаряд достигнет начальной скорости 915 м/с и улетит на 300 км. Проект был отвергнут как несвоевременный.
Но в следующем, 1916 году, французы Фашон и Виллепле предложили аналогичную систему, причём на испытаниях модели 50-граммовый снаряд разгонялся до 200 м/с. Дальнейшие работы были приостановлены по вполне серьёзным причинам — огромная величина реального электромагнитного орудия (длина ствола не менее 200 метров) и проблема энергопитания. Кстати, и по сегодняшний день эти причины продолжают ограничивать порывы конструкторов в самых разных странах. В середине 80-х годов ХХ века в Национальной лаборатории в Альбукерке (США) под руководством Уильяма Коуэна разрабатывалась электромагнитная пушка-катапульта, предназначавшаяся для запуска небольших снарядов на околоземную орбиту. Есть и более современные примеры продолжающихся работ в этой области и к ним, мы, надеюсь, ещё вернёмся.
Уже в 30-е годы имя Иосифьяна стало известно в СССР благодаря его проектам по применению электрических двигателей в автомобилях, тракторах, вертолётах. Идеи и проекты были настолько оригинальны, что вскоре он привлекается к особо важным военным проектам, становясь на долгие годы одним из самых засекреченных советских учёных. Он создал в ВЭИ лабораторию военной электротехники. В лаборатории занимались уникальными проектами. В 1939 году А. Иосифьян впервые в мировой технике создал асинхронный линейный двигатель в несколько десятков метров для макета «Магнитогорск» на Всемирной выставке в Нью-Йорке. Там на магнитофугальной железной дороге курсировали макеты вагонов, и это явилось прообразом будущих высокоскоростных железных дорог, созданных японскими и западноевропейскими инженерами только через несколько десятилетий.
В 1936 году Иосифьяну было выдано авторское свидетельство за номером 18294 на одно из его наиважнейших изобретений предвоенных лет — бесконтактный сельсин. Право на изготовление бесконтактного сельсина приобрели в том же году США, Англия, Франция, Германия и Италия. До сих пор бесконтактный сельсин — неотъемлемая часть следящего привода и системы автоматического регулирования во многих конструкциях машин. Во время Великой Отечественной войны бесконтактные сельсины применялись в системах управления артиллерийским огнём, в радиолокационных установках, авиации и т.д.
По своей значимости сельсин тогда можно было сравнить с изобретением телефона и телеграфа. Во время Великой Отечественной войны сельсины нашли самое широкое применение в советских системах вооружения.
По заданию Наркомата обороны и ВМФ, Иосифьян вместе с физиками Вульфсоном и Смирновым разработали теплогенератор. Это был прожектор, который ловит корабль в радиусе 8 км и следит за ним с помощью синхронно-следящей системы и датчиков инфракрасного излучения от горячих труб корабля. Это был первый опыт в направлении, предшествующем радиолокации, в которой синхронно-следящие системы Иосифьяна нашли самое широкое применение.
В 1940 году в процессе испытаний Сталину демонстрировалась созданная в лаборатории Иосифьяна многоорудийная магнитная система, управляемая от блока прецизионной наводки при стрельбе.
В июне 1941 г., т.е. в самом начале войны, Иосифьян добился того, что получил в своё распоряжение небольшой завод для выпуска разработанных им дистанционно-управляемых маленьких танкеток, предназначенных для подрыва вражеских танков. В боях на московских улицах они не понадобились, но свою роль электротанкетки сыграли при прорыве обороны немцев на Синявинских высотах под Ленинградом, где перед тем была уложена целая дивизия в безуспешной попытке прорвать оборону.
К заводу был прикомандирован автобатальон под командой майора А. П. Казанцева — того самого писателя-фантаста и бывшего главного инженера опытного завода ВЭИ. Батальон предназначался для формирования фронтовых отрядов с танкетками Иосифьяна. В середине октября 1941 г. немцы подходили к Москве. Многие предприятия и организации спешно эвакуировались. 15-го октября в Москве началась паника. Метро не работало, его готовили к взрыву. Люди покидали город на чём попало. Андроник Гевондович с небольшой группой сотрудников, имея в своём распоряжении автомобильную часть для срочного отхода, переждал критическую ситуацию и остался в Москве.
Завод разрабатывал и выпускал для фронта новую военную технику:
- электротанкетки (торпеды) для подрыва танков и дзотов;
- источники питания для радиостанций и сами новейшие переносные радиостанции с частотной модуляцией;
- специальную военную технику для партизан: подрывные машинки, прыгающие и магнитные мины, полупроводниковые источники питания для партизанских радиостанций, замаскированные под керосиновые лампы, и др.;
- биротативные электродвигатели (давнишняя любовь А.Г.) для морских торпед. Торпедами с этими двигателями был в 1944 г. потоплен крупный немецкий транспорт.
В дальнейшем этот завод перерос во Всесоюзный НИИ электромеханики (ВНИИЭМ), куда он сумел привлечь много талантливых ученых и инженеров и который вскоре начали называть электротехнической империей.
Институт был ориентирован на создание на основе научных исследований новой техники и технологии. Этому способствовала утвержденная А. Г. Иосифьяном структура института, благодаря которой каждый научный отдел имел свои лаборатории, конструкторское бюро и макетную мастерскую, что значительно сокращало сроки разработки новых устройств и систем. При такой организации удавалось большинство возникающих вопросов решать внутри отдела, позволяя тем самым руководству сосредотачиваться на принципиальных вопросах и критических ситуациях. Кроме того, руководители отделов, работая в условиях самостоятельности и ответственности, быстро становились крупными специалистами в своей области.
Здесь следует отметить тот факт, что А. Г. Иосифьян никогда не делил науку на фундаментальную и прикладную, а рассматривал их всегда в тесном взаимодействии и взаимообогащении. Он считал, что как в любой прикладной науке непременно заложена фундаментальная часть, так и в любом фундаментальном исследовании присутствует прикладная часть — техника и технология. Важен, в конечном счёте, технический и технологический результат.
Ещё в 1944 г. А. Г. Иосифьян выдвинул новаторскую для того времени идею: электропромышленность должна идти по пути создания единых серий электрических машин и аппаратов. Западные компьютерные фирмы только в 1964 г. оценили такой подход. А. Г. Иосифьян был научным руководителем разработки нескольких поколений этих серий и удостоился звания лауреата Государственной премии.
Летом 1945 г. два американских самолёта В-29 («летающая крепость»), потеряв ориентировку, сели на нашем Дальнем Востоке. Сам самолёт, его вооружение и электротехническое, радиотехническое, локационное оборудование представляли собой последнее слово американской техники. Сталин потребовал воспроизвести такой самолёт. Выполнение этого задания было возложено на КБ А. Н. Туполева. Многие министерства, институты, предприятия были привлечены к этой работе.
Несмотря на возражение министра электропрома И. Г. Кабанова, А. Г. Иосифьян через ЦК партии добился, что ВНИИЭМу поручили разработку систем дистанционного управления пушечными установками туполевской «летающей крепости» — Ту-4. Под общим руководством Андроника Гевондовича был выполнен огромный объем исследовательских, конструкторских, наладочных работ и сдаточных испытаний. Государственные лётные испытания Ту-4 прошли успешно. В 1949 г. эта работа ВНИИЭМ была удостоена Сталинской премии. Однако министерство вычеркнуло А. Г. Иосифьяна из списка участников из-за вздорной причины: он недавно получил взыскание от МК партии за ошибки в подборе кадров. Комиссия МК составила длинный список подлежащих увольнению лиц с анкетными «дефектами» (репрессированные родственники, «пятый пункт» и др.). И вот Андроник Гевондович, который всегда бережно относился к своим сотрудникам, никогда не подставлял их в случае провалов (работы часто были ответственейшие), заслонял их своим авторитетом, и в этот раз бился с комиссией отчаянно и отбил у неё профессора Т. Г. Сорокера, Н. Н. Шереметевского, и некоторых других.
После войны Сергей Королёв включил Иосифьяна в созданный им Совет главных конструкторов, и он стал главным конструктором в части разработок электрооборудования космических аппаратов, баллистических ракет, атомных подлодок. В 1961 году во время полёта Юрия Гагарина надёжно сработавшее электрооборудование космического аппарата было разработано под руководством А. Иосифьяна.
Под его руководством и при активном творческом участии его заместителя Н. Н. Шереметевского были разработаны оригинальные электромеханические устройства для ракет, спутников и космических кораблей: электромашинные с прецизионными регуляторами частоты и полупроводниковые источники питания, бесщёточные двигатели постоянного тока для терморегулирования, электроприводы солнечных батарей, двигатели-маховики на магнитном подвесе ротора и другие. Главный конструктор А. Г. Иосифьян неоднократно вместе с Главными конструкторами ракет С. П. Королёвым и М. К. Янгелем и Главными конструкторами отдельных систем работал на полигоне во время наладочных, пусковых и государственных испытаний баллистических ракет.
А. Г. Иосифьян, как никто другой, понимал возможности электромеханики, и у него в конце 50-х возникла идея построить и запустить собственные спутники Земли. Андроник Гевондович загорелся этой идеей. А ему уже было 55. Он понимал, что политехничность рождённого им института облегчает выполнение комплексной работы, так как уменьшается число смежников и потери времени на взаимодействие с ними. При поддержке С. П. Королёва Андроник Гевондович получил разрешение создать свой небольшой спутник для испытания электрооборудования в космосе.
Для этой работы он открыл новый, молодёжный отдел. В нём был только один умудрённый годами конструктор М. Т. Геворкян, уволенный в 1949 г. по злосчастному списку МК партии. Иосифьян всегда умел зажечь своим энтузиазмом молодых. Он смело выдвигал их на ответственные позиции. Многие в институте сомневались в успехе этого дела, иронически называли отдел детской технической станцией. Однако под руководством А. Г. Иосифьяна и при его непосредственном участии был разработан, изготовлен и запущен спутник «Омега».
Принципиальное значение этого спутника в том, что в нём впервые была реализована блестящая идея А. Г. Иосифьяна — трёхосной электромеханической ориентации с питанием от солнечных батарей. Благодаря успеху этого проекта на ВНИИЭМ было возложено создание метеорологических спутников. А. Г. Иосифьян стал Главным конструктором спутника «Метеор». Он непосредственно руководил всем комплексом работ по проектированию, изготовлению и приборному оснащению серии этих спутников, имевших трёхосную электромеханическую систему ориентации и стабилизации высокой точности. Спутники были снабжены сложной научной и информационной аппаратурой для сбора и передачи оперативной метеорологической информации и проведения исследований природных ресурсов Земли. В течение 20 лет различные модификации этих спутников успешно работали на околоземных орбитах.
В начале 60-х правительство назначило А. Г. Иосифьяна научным руководителем направления по созданию электрооборудования атомных подводных лодок. Андроник Гевондович предложил принципиально новый подход к проектированию этого оборудования. Под его руководством в Истринском филиале был построен уникальный стенд для испытаний комплекса электрооборудования АПЛ. А. Г. Иосифьян лично участвовал в пусконаладочных работах и испытаниях АПЛ, находясь вместе с другими научными руководителями-академиками на специальном корабле.
В конце 1973 г. в результате интриг чиновников и не без участия в них кое-кого из руководства института, Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской и дважды Государственной премий академик Иосифьян был вынужден покинуть пост директора с условием, что он останется научным руководителем института. Но фактически А. Г. Иосифьян был отстранён от всех работ. А ему не исполнилось ещё и 70, и это при его энергии!
Последние годы жизни Андроник Гевондович по-прежнему в своём кабинете занимался тем, чему в прошлые годы отдавал почти всё своё свободное время — попытке найти подходы к общей теории поля…
25 июля 1987 года — запуск автоматического варианта станции «Алмаз» (СССР).
Разработка автоматических станций для космической разведки и наблюдения была задана ЦКБМ («фирма» Челомея) постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 19 января 1976 года. Этим постановлением предусматривалось создание на базе пилотируемой станции «Алмаз» автоматических станций «Алмаз-Т» для ведения радиолокационной разведки и «Алмаз-К» для фотографической разведки с доставкой материалов фотосъёмки спускаемыми капсулами.
Для станции «Алмаз-Т» имелся серьёзный задел, так как в рамках работ по ОПС «Алмаз» НИИ-17 (МНИИП МРП — Московский научно-исследовательский институт приборостроения Министерства радиопромышленности) была разработана радиолокационная система для разведки наземных и морских объектов «Меч-А». Эта разработка легла в основу аппаратуры «Меч-К» для станции «Алмаз-Т».
Аппаратура «Меч-К» представляла собой радиолокатор с синтезированной апертурой (РСА) с двумя крупногабаритными решётками, закреплёнными по бокам станции. Кроме того, на станции размещалась аппаратура для ведения телевизионной разведки «Лидер» и для съёмки в инфракрасном диапазоне, записи на видеомагнитофонах и передачи данных на пункт приёма информации (ППИ), специально построенный для комплекса «Алмаз» в Подмосковье.
Все основные системы ОПС «Алмаз» нашли применение в автоматической станции — корпус, системы ориентации и стабилизации, двигательная установка, система терморегулирования. Снятие систем жизнеобеспечения экипажа, пультов пилота, предметов интерьера, системы стыковки позволило разместить большой объём аппаратуры для наблюдения, запоминания и передачи информации. Для энергопитания этой аппаратуры потребовались солнечные батареи большей мощности, которые были разработаны в ЦКБМ, их раскрытие и функционирование было всесторонне отработано на специальных стендах.
Двигательная установка имела больший запас топлива для обеспечения длительного автономного полёта станции «Алмаз-Т», сохранив основные черты ДУ ОПС (обзор №3-10 1–10.02.2018). Изготовление и стендовая отработка станции «Алмаз-Т» развернулись с 1976 ода на базе ОПС «Алмаз». Для наземной отработки были переоборудованы и вновь построены шесть орбитальных блоков, три двигательные установки, три комплекта солнечных батарей, комплект антенн РЛС «Меч-К», а также механизмы, блоки, узлы для конструкторских испытаний. На заводе им. М. В. Хруничева в сборке находилось две лётных станции №№0303, 0304.
Первая станция «Алмаз-Т» — 11Ф668 №0303 была закончена отработкой на заводе и отправлена на космодром 27 ноября 1980 года, она прибыла на технический комплекс 4 декабря. К тому времени были подготовлены ППИ с большой антенной, приёмными средствами, машиной оптической обработки информации, а также центр управления полётом в Евпатории.
26 апреля 1981 года на техническом комплексе полигона были проведены гермоиспытания станции, 30 июня — комплексные электроиспытания, заправка системы терморегулирования. Станция была подготовлена к необратимым операциям — заправке топливом 8 июля 1981 года. На заседании Госкомиссии, которую возглавлял её председатель М. Г. Григорьев и технический руководитель В. Н. Челомей, было принято решение обратиться в Военно-промышленную комиссию Совета Министров СССР за разрешением на запуск орбитальной станции «Алмаз-Т» №0303 в середине июля 1981 года.
Однако, несмотря на доклады В. Н. Челомея и М. Г. Григорьева о готовности к пуску, по указанию министра обороны СССР и члена Политбюро ЦК КПСС Д. Ф. Устинова станция была оставлена на Земле. Разрешение на запуск не было дано. Одним из предлогов этого отказа было недостаточное разрешение съёмки — одночастотный радиолокатор позволял получить изображения наземных объектов с разрешением 25 метров, а оптические телевизионные системы — 5 метров. Конечно, это немного по сравнению с разведывательным спутником США «Биг Бёрд», но опыт эксплуатации подобных ИСЗ показывал, что 70-80% поверхности Земли по трассе полёта аппарата на каждом витке покрыто облачностью. Это означает невозможность проведения съёмки с помощью оптических систем тогда, когда это необходимо. Радиолокационные системы позволяют устранить этот недостаток и проводить съёмку наземных объектов круглосуточно, всепогодно, вне зависимости от освещённости и метеоусловий. Однако, все эти соображения не произвели впечатление на военное руководство СССР.
Законсервированная и зачехлённая, с установленными пиротехническими средствами (как военный объект) станция «Алмаз-Т» осталась на рабочем месте в лабораторном корпусе площадки №92 полигона Байконур (пролежала она там до 1986 года).
Постановлением от 19 декабря 1981 года все работы в НПО Машиностроения, как стало называться к тому времени ЦКБМ, по космической тематике и орбитальным станциям «Алмаз» были прекращены с указанием «использовать научно-технический задел при создании орбитальных станций, космических кораблей и аппаратов».
Через четыре года, в 1985 году, новый генеральный конструктор Г. А. Ефремов начал компанию за продолжение работ по станции «Алмаз-Т». Была подготовлена техническая записка «Задачи исследований и экспериментов с РЛС «Меч-К» при натурной отработке на объекте «Алмаз-Т», где была показана роль и место станции «Алмаз-Т» в деле отработки и создания отечественных космических радиолокационных средств разведки, а также то, что две станции изготовлены, прошли полный цикл наземной отработки. Первая станция (изделие №0303) законсервирована, с 1981 года находится на полигоне Байконур и после выхода директивных документов может быть подготовлена к запуску в течение 8-9 месяцев.
Документ подписали крупные учёные, генеральные и главные конструкторы: В. Котельников, Г. Ефремов, А. Богомолов и др.
В марте 1985 года вопрос о запуске станции «Алмаз-Т» был рассмотрен у министра общего машиностроения О. Д. Бакланова, где Г. А. Ефремов доложил о состоянии станции и свои предложения по дальнейшим работам. Окончательное решение министра было положительным. В то же время после совещания у министра обороны С. Л. Соколова было фактически получено согласие Минобороны и Генерального штаба, хотя в дальнейшем, при оформлении решения ВПК именно в министерстве обороны документы задержались почти на три месяца.
Первый пуск станции «Алмаз-Т» (№0303) состоялся 29 ноября 1986 года, но вследствие отказа второй ступени РН УР-500К («Протон-К»), станция не была выведена на орбиту. И только 25 июля 1987 года на орбите начала работу вторая станция «Алмаз-Т» («Космос-1870»), в течение двух лет передававшая на Землю радиолокационные снимки высокого разрешения.
Для повышения качества радиолокационных снимков была проведена глубокая модернизация следующей орбитальной станции, которая была выведена на орбиту 31 марта 1991 года уже под своим подлинным названием «Алмаз-1». Станция имела наивысшее разрешение радиолокационной информации (около 8 метров), цифровую систему передачи информации через спутник-ретранслятор «Гейзер» и цифровой комплекс обработки радиолокационной информации на Земле.
Двухлетняя работа станции на орбите позволила сформировать базу данных — радиолокационных изображений разнообразных видов подстилающих поверхностей при различных условиях наблюдения.
Космическая станция «Алмаз-1» принимала участие в спасении судна «Михаил Сомов», вывозившего полярников из Антарктиды и блокированного тяжёлыми льдами в условиях антарктической ночи. В течение полутора месяцев обработанная радиолокационная информация регулярно передавалась в штаб при Госкомгидромете, что позволяло производить детальную оценку ледовой обстановки в районе нахождения судна и в итоге вывести его из ледового плена.
Дальнейшего продолжения программа «Алмаз-Т» не имела, так как материальная часть, пригодная для лётной эксплуатации, была полностью использована, а вследствие сложившихся после 1991 года условий, возобновление производства стало практически невозможным.
26 июля 1975 года — возвращение второй экспедиции с ОС «Салют-4» (СССР).
На следующий день, после посадки КК «Аполлон», принимавшего участие в совместном полёте с КК «Союз-19», на Землю вернулся КК «Союз-18» с космонавтами Петром Климуком и Виталием Севастьяновым. Закончилась не только вторая экспедиция на станцию «Салют-4». Завершился важный этап в значительной степени испытательных полётов на первых орбитальных станциях. К этим первым долговременным пилотируемым космических аппаратам следует отнести ДОСы («Салют» и «Салют-4»), ОПСы («Алмазы» под открытыми наименованиями «Салют-2», «Салют-3» и «Салют-5») и экспериментальная американская станция «Скайлэб» (Skylab). Кроме того, были две станции, которые так и не получили наименования «Салют» с соответствующим номером. Одна из них не вышла на орбиту по причине аварии РН «Протон», а вторая после успешного старта была потеряна, так как из-за ошибки функционирования системы управления было выработано всё топливо ЖРД коррекции и стабилизации.
Попробуем подвести некоторые итоги.
Первое, по количеству орбитальных станций, к 1976 году лидировал Советский Союз — 7 против 1 у США. Правда, из семи, пилотируемыми были только четыре — «Салют-2» через две недели полёта в автоматическом режиме потеряла герметичность.
Второе, количество космонавтов, работавших на борту ОС — 13 советских космонавтов против 9 американских. Но, опять-таки, американская девятка работала только на одной станции, а 13 наших соотечественников — на четырёх. Кстати, именно Климук и Севастьянов были восьмым и девятым космонавтом советских орбитальных станций. А были ещё два КК «Союз» не состыковавшихся с ОС «Салют-3» и «Салют-5» и один «Союз» без номера, не добравшийся до орбиты.
Американские экспедиции отработали суммарно 513 суток на орбите, а советские (от первого «Салюта» до четвёртого включительно) — 286.
Третье, сравнение основных технических характеристик ОС показывает определённые преимущества «Скайлэба», имеющие отношение к удобствам обитания и массе научного оборудования на борту.
| Параметр | ДОС («Салют», 17К) | ОПС («Алмаз», 11Ф71) | Skylab |
|---|---|---|---|
| Масса, т | 18,9 | 18,9 | 77 |
| Объём обитаемых отсеков по гермокорпусу, м3 | 82,5 | 82,5 | 292 |
| Масса научного оборудования, т | 2 | Около 2 | Более 10 |
Американцам на экспериментальной станции «Скайлэб» удалось добиться более значимых научных результатов, чем на первых советских станциях «Салют» (17К). Информацию, полученную экипажами ОПС «Алмаз» научной назвать не совсем правильно, их основная задача — разведка. Лишь со станции «Салют-4» положение начало выравниваться, а с появлением станций второго («Салют-6» и «Салют-7») и третьего поколений («Мир») Советский Союз по праву стал лидером в этом направлении пилотируемой космонавтики.
Но, всё же, и отечественные станции первого поколения имели свои преимущества перед американским конкурентом. Это наличие КДУ, позволяющей изменять параметры орбиты ОС самостоятельно, без участия ДУ космического корабля. На «Скайлэбе» такой КДУ не было, её функции могли выполнять только двигатели пристыкованных к ней «Аполлонов». Вторым серьёзным преимуществом можно считать использование относительно недорогой РН «Протон» в качестве средства выведения станции на околоземную орбиту. Американский носитель «Сатурн-V» был уникален и намного дороже.
Не будем подробно анализировать причины, по которым сложилась такая ситуация с первыми орбитальными станциями. Не в них дело, если вспомнить проекты таких космических аппаратов, разрабатывавшиеся в те годы в США и СССР (а мы о них ещё вспомним). Реализация оказалась, увы, гораздо скромнее планировавшегося. И главной причиной, как пишут многие авторы, была банальная нехватка финансовых ресурсов.
Но отсутствие денег — это только наиболее заметный повод для отказа от амбициозных космических программ. А подлинной причиной является, как ни странно, отсутствие острой необходимости пилотируемых полётов в космос. Об этом говорили многие специалисты как в США, так и в современной России. Так, известнейший аэродинамик, немецкий пионер стреловидного крыла доктор Адольф Буземанн считал, что космическая среда «не даёт экспериментаторам никаких новых жизненно важных научных или технологических знаний: исследователи, обладающие некоторой изобретательностью, могли бы получить всё это и на Земле». Василий Павлович Мишин неоднократно в своих интервью в 90-е годы ХХ века говорил, что «Человека посылать в космос необходимо только в том случае, если автоматы там его не могут заменить. Сегодня я таких задач не вижу, да и учёные пока их определить не могут». И ещё одно свидетельство знающего человека: «Прошло почти сорок лет с начала полётов человека в космос. Что же принесли эти полёты гражданам страны, которые оплачивали эти дорогостоящие работы? Что бы ни говорили политики и чиновники, оплачивало эти работы общество в целом, трудящиеся, налогоплательщики, отдававшие часть ими заработанных денег государству. Так вот: люди, которые платили, ничего не получили». Это было сказано в 2000 году главным проектантом многих пилотируемых космических аппаратов, созданных в Советском Союзе К. П. Феоктистовым. А в 1969 году, именно с его предложения началась эпопея под девизом «ДОСы — магистральный путь освоения космоса».
Надеюсь, что мы ещё вернёмся к вопросу полезности и необходимости пилотируемой космонавтики.
При подготовке материалов были использованы следующие источники:
- http://www.ielectro.ru/news42453/index.html
- А. М. Первушин. Битва за звезды: Космическое противостояние. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
- И. Б. Афанасьев, Д. А. Воронцов. Золотой век космонавтики: мечты и реальность. — М.: Фонд «Русские витязи», 2015.
- В. А. Поляченко. На море и в космосе: Воспоминания. — СПб.: «МОРСАР АВ», 2008.
- http://www.npomash.ru/history/ru/history.htm
- В. П. Мишин. Записки ракетчика. — ООО Издательско-полиграфическая компания «Лаватера», 2013.
- К. П. Феоктистов. Траектория жизни. — М.: Издательство «Вагриус», 2000.
| « | В этот день… №3-26 (11-20 июля) | В этот день… №3-28 (1-10 августа) | » |
